American Conservative: США повторяют судьбу СССР в Афганистане?

Очевидно, что Вашингтон все ближе к поражению в этой стране

Александр Белов, 2 июня 2017, 11:04 — REGNUM 
На фоне недавнего шокирующего теракта, произошедшего в Кабуле 31 мая, и военных успехов радикального движения «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) можно говорить о том, что миссия США в этой стране все ближе к провалу. Поражение же в этой стране может сказаться на США так же, как оно сказалось на Советском Союзе, пишет Патрик Дж. Бьюкенен в статье для The American Conservative.
Автор отмечает, что США находятся сейчас в такой ситуации, в которой страна была во время войны во Вьетнаме. Тогда бывший государственный секретарь США Дин Раск заявил, что если США уйдут из страны, это станет первым поражением США в их истории со всеми последствиями для Юго-Восточной Азии и позиций Вашингтона в мире.
Так, разрушительный теракт, произошедший в столице Афганистана 31 мая и унесший жизни 90 человек, стал посланием и афганскому народу, и США. Акт насилия, настолько вопиющий, что радикальное движение «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) отвергло свою к нему причастность, стал сигналом гражданам страны, что их правительство не может защитить их даже в самом центре столицы страны. Для США же послание было следующим: вложив сотни миллиардов долларов, пожертвовав жизнями 2 тыс. граждан США за прошедшее с терактов 11 сентября время, Вашингтон дальше от победы, чем когда-либо.
Бывший президент США Барак Обама считал, что война в Афганистане была правильной войной, чего нельзя было сказать о войне в Ираке. Поэтому он в 2011 году повысил численность военного контингента США в стране до 100 тыс. военнослужащих. Его план состоял в том, чтобы нанести непоправимый ущерб движению «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), подготовить афганскую армию и силы безопасности, стабилизировать правительство и вывести войска к концу своего второго срока.
План Обамы не увенчался успехом, в результате чего его преемник Дональд Трамп остался с 8,5 тыс. военнослужащих в Афганистане, правительство которого слабее, чем когда-либо, удерживает территории страны. Радикалы удерживают больше территорий и ведут себя активнее в большем числе провинций, чем когда-либо с момента свержения их власти в 2001 году. Вооруженные силы страны при этом несут самые значительные потери. Грубо говоря, США мало-помалу проигрывают войну в Афганистане.
Действительно Трампу в наследство досталась война, в которой, похоже, нельзя одержать верх, если он не готов направить новую армию США, чтобы не дать радикалам захватить власть. И сложно себе представить, что народ США одобрит какую-либо масштабную отправку вооруженных сил США.
Так, командующий войсками США в стране генерал Джон Николсон затребовал по меньшей мере 3 тыс. дополнительных военнослужащих для подготовки афганской армии и стабилизации страны, пока не будет найден способ закончить войну путем переговоров.
Таким образом, Трамп оказался в непростой ситуации, поскольку три или пять тысяч военнослужащих США могут в лучшем случае помочь армии Афганистана удержать ситуацию. При этом если Вашингтону не удалось одержать верх над «Талибаном» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в 2011 году со 100 тыс. военнослужащих, США не победить движение с помощью седьмой части их прежней группировки. А если партизанская армия не проигрывает, то она выигрывает.
Все же сложно представить себе, как Трамп может отказаться от отправки дополнительного контингента. Если он заявит, что США вложили достаточно человеческих и финансовых ресурсов, дальнейшее развитие событий будет предрешено. Более того, появившиеся сведения о том, что Россия и Иран уже поддерживают связь с «Талибаном» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), говорят о том, что Москва и Тегеран считают, что приход «Талибана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) к власти неизбежен.
И если Трамп объявит о плане вывода, это приведет к потрясениям для всего афганского правительства, армии и общества. Понимание, что такой союзник Кабула, как США, уходит — сейчас или вскоре — или отказывается делать дальнейшие инвестиции после 15 лет конфликта, станет психологическим ударом, от которого правительство Ашрафа Гани может не устоять.
В случае же победы радикалов гражданам Афганистана, сотрудничавшим с США, придется столкнуться с тем же, что пришлось пережить жителями Южного Вьетнама и Камбоджи. Для США это станет поражением почти столь же далеко идущим, каким оно было для Советского Союза, когда Советская армия была вынуждена, как отмечает автор, выйти из страны после десятилетия войны. Для СССР поражение в Афганистане оказалось почти смертельным ударом.
Если же США решат выйти из Афганистана, исход из страны окажется значительным, а Вашингтон столкнется с моральным кризисом: сколько беженцев страна сможет принять, а скольких придется оставить на произвол судьбы.
Пятнадцать лет назад некоторые эксперты в США, в том числе автор, указывали на то, что попытка переделать Афганистан и Ирак по своему образу была утопической глупостью, которая, почти без сомнения, приведет к провалу с учетом истории и культуры региона. И, несмотря на это, США решили воплотить свои намерения. В 2001 году в Афганистане, в 2003 году — в Ираке. Затем был удар по Ливии и свержение ее лидера Муаммара Каддафи. После этого Вашингтон вмешался в конфликт в Сирии, поддержал Саудовскую Аравию в Йемене.
С учетом влитых в эти конфликты триллионов долларов и сотен тысяч, если не миллионов, погибших возникает вопрос, каким образом это пошло на пользу США или народам этих стран. Таким образом, заключает автор, уход США с Ближнего Востока неизбежен. Он неотвратимо приближается так же, как это было в случае с британской, французской и советской империями, и от последствий США вряд ли быстро оправятся.
regnum author Александр Белов
Подробности: https://regnum.ru/news/polit/2283300.html

Знают ли американцы правду о войне в Афганистане спустя 15 лет?

(Автор этой статьи американец).
На прошлой неделе состоялась пятнадцатая годовщина со дня вторжения США в Афганистан, когда началась самая продолжительная война в истории США.
Не было никаких парадов победы или фотоматериалов об освобождении афганских территорий. Это потому, что война продолжается.
На самом деле, через 15 лет после начала войны против талибов в отместку за нападение террористов «Аль-Каиды», поддерживаемых Саудовской Аравией, США неуклонно теряют территории в пользу талибов.
То что президент Обама до вступления в должность в 2008 году называл “хорошей войной”, восемь лет спустя стали называть “забытой войной”.
Сколько американцев знают, что у нас еще около 10 000 американских солдат находится в Афганистане?


Вряд ли американцы знают, что «Талибан» не был побежден, и сейчас контролирует в Афганистане территорию большую чем когда-либо начиная с 2001 года?
Знают ли они, что талибы на прошлой неделе во второй раз в этом году захватили столицу провинции Кундуз и угрожают захватить ряд других провинций?
Знают ли американцы, что мы по-прежнему тратим миллиарды на “восстановление” и другие проекты в Афганистане, которые, в лучшем случае, являются делом бессмысленным? Согласно недавнему аудиту независимым органом США, осуществляющим надзор за афганской компанией, полтора миллиарда долларов было потрачено на контракт по поддержке афганских военно-транспортных средств.
Проверкой установлено, исполнители не достигли намеченных целей и провалили проект. Естественно, Деньги были выделены и тысячи неизвестных разбогатеют на этой неудачной войне.
Знают ли американцы, что их правительство потратило не менее 60 миллиардов долларов на подготовку и оснащению афганских сил безопасности, но эти силы все еще не способны самостоятельно бороться против талибов?
Недавно мы узнали, что немалое число этих воинов, приехав к нам на обучение, дезертировали и теперь живут нелегально где-то в США. Во время недавнего нападения талибов на Кундуз тысячи сотрудников сил безопасности Афганистана бежали, не сделав ни единого выстрела.
По данным недавнего исследования университета Брауна, прямые расходы на Ирак и Афганистан составили на сегодня почти пять триллионов долларов. Косвенные же затраты на эти войны не поддаются подсчету.
Возможно, Афганистан стал “забытой войной”, поскольку не хотелось признавать шизофрению во внешней политики США.
Ведь мы боремся за 15 лет в Афганистане во имя победы над «Аль-Каидой», а сами прямо и косвенно помогаем последователям «Аль-Каиды» в свержении сирийского правительства. Сколько американцы будут аплодировать такой внешней политики?
Если бы они только знали, но благодаря СМИ только заинтересованы в продвижении пропаганды Вашингтона, слишком многие американцы не знают.
Я написал несколько этих абзацев о юбилеях афганской (и иракской) войн, акцентируясь на том, что войны продолжаются и что результатами войн стали дестабилизация стран, дестабилизация всего региона, разорение местного населения, и повышение вероятности реакции с большими неприятностями. Я был бы очень рад никогда больше не написать на эту тему.
Мы должны вернуться домой.
Источник: http://www.zerohedge.com/news/2016-10-10/15-years-later-ron-paul-asks-do-americans-know-truth-about-afghan-war

Зачем американцы остаются в Афганистане. Ответ Сергея Лаврова

Статья Александра Горбенко. 10-10-2013, 23:21


Глава МИД России озвучил информацию, согласно которой США и НАТО занимаются строительством 9 новых военных баз на территории Афганистана. И это в то время, когда группировка оккупационных войск (иначе именуемых международными силами безопасности) вроде бы должна Афганистан покинуть в 2014 году. Глава МИД России озвучил информацию, согласно которой США и НАТО занимаются строительством 9 новых военных баз на территории Афганистана. И это в то время, когда группировка оккупационных войск (иначе именуемых международными силами безопасности) вроде бы должна Афганистан покинуть в 2014 году.       

«Мы задаём вопросы, что является целью этого остаточного присутствия, и нам говорят, что это в учебных целях и только для точечных операций в случае необходимости. Это всё ещё не очень прозрачно», — сказал Сергей Лавров.

Между тем, вопросы эти носят скорее дипломатический характер. Они служат для того, чтобы лицемерная американская политика в регионе не осталась незамеченной. И нашему МИДу, и всем думающим людям давно понятно, что цели США в Афганистане с самого начала были далеки от «борьбы с международным терроризмом». Географическое положение и исторические особенности Афганистана таковы, что позволяют влиять на обстановку как в Средней Азии и Прикаспийском регионе, так и в Пакистане, который является ключевой страной для будущего Южной и Юго-Восточной Азии. И поэтому американцы пришли в Афганистан ещё во времена Советско-Афганской войны, а затем под благовидным предлогом закрепили там своё военное присутствие. Официально США вошли в Афганистан для борьбы с Аль-Каидой. Но реально им противостояло движение Талибан. Оно не имело глобальных геополитических амбиций и было сугубо региональным явлением, охватывавшим пуштунскую часть афганского населения (и частично пакистанского). Оно даже не имело централизованных органов управления, которые могли бы направить усилия организации на внешние цели. Результатом американской деятельности в Афганистане стало превращение этой страны в оплот фундаментализма и международную базу подготовки боевиков. В тренировочных лагерях, находящихся в стране «побеждённого терроризма», проходят подготовку бандиты со всего мира. Они несут смерть и хаос повсюду, от Африки до Индии и Средней Азии. Наркотические потоки, распространившиеся из Афганистана по всем странам Евразии, составляют материальную базу для террористических организаций. Движение Талибан, в боях с иностранными интервентами получившее глобальные амбиции, без сомнения снова захватит власть в этой стране. Только теперь это уже не сугубо региональная сила, а часть международного радикального движения. Теперь, когда дело сделано, американцы оказались вполне способны договориться с талибами. Они строят 9 новых военных баз, чтобы продолжать оказывать влияние на обстановку в регионе. Они и не собирались никуда уходить. Ответ на вопрос Лаврова прост. Американцы остаются в Афганистане ровно для того, для чего они туда вошли. Чтобы дестабилизировать с его территории и с помощью окрепших местных радикальных сил — весь Евразийский континент. И пока весь регион не будет дестабилизирован — их цели не будут достигнуты. И, следовательно, они оттуда не уйдут. Для нас в этой ситуации важно, во-первых, открыто указывать на лицемерие американской деятельности, объяснять всем, каковы истинные намерения «глобальных миротворцев». Во-вторых — закупорить снаружи этот очаг нестабильности вместе с находящимися там американцами. И мы способны это сделать. В конце концов, не американцам, а окружающим странам придётся расхлёбывать заваренную американцами кашу. И поэтому коллективным силам ОДКБ, Китаю, Индии и Ирану пора начать координировать свои усилия, направленные на стабильность у себя дома. Иначе этим по-прежнему будут заниматься заокеанские незваные гости.
http://www.odnako.org/blogs/show_30007/

В Афганистане запущен первый канал для женщин

Кабул, 6 июня 2017, 11:44 — REGNUM  В Афганистане запущен телевизионный канал, посвященный женщинам, сообщает 6 июня Anadolu.
Данное событие любопытно в контексте происходящего в стране: террористические акты, ухудшение экономических показателей, а также ограничение гражданских свобод.
Zan TV или Женское TV является цифровым спутниковым каналом, вещающим круглые сутки. Целью канала является демонстрация того, чего достигли женщины Афганистана на пути эмансипации.
Основатель и директор телеканала Хамид Самар смотрит на перспективы развития своего проекта с оптимизмом.
«Zan TV является первым в истории Афганистана телеканалом, запущенным женщиной и для женщин», — отметил Самар.
Самар также отметил существование трудностей, с которыми сталкиваются проекты для женщин в Афганистане. В первую очередь это финансирование.
«Мы надеемся, что международные спонсорами будут помогать нам и оказывать поддержку, чтобы мы смогли сделать Zan TV устойчивым проектом на долгие годы», — резюмировал Самар.
Подробности: https://regnum.ru/news/society/2284658.html

Среди террористов в Афганистане идет борьба за власть

Кабул, 7 июня 2017, 10:20 — REGNUM

В афганском филиале «Исламского государства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) идет борьба за власть, сообщает 7 июня Associated Press.
Филиал «Исламского государства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в Афганистане называет себя провинцией Хорасан и находится в состоянии войны как с правительством страны, так и с движением «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ).
Хорасан — древнее наименование географической области, включающей в себя часть Афганистана, Ирана и некоторых стран Центральной Азии.
Противоречия внутри террористической группировки носят этнический характер. За первенство в организации борются узбеки, а также выходцы из Пакистана.
Напомним, на территории Афганистана действуют две крупные террористические группировки: ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ).
Несмотря на то, что оба движения стремятся свергнуть власть в стране и установить жесткий режим, регламентируемый нормами шариата, между боевиками обеих групп существуют серьезные противоречия. В частности, как отмечают эксперты, «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) не стремится к экспансии за пределы Афганистана, в то время как ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) мечтает о создании халифата.
Подробности: https://regnum.ru/news/polit/2285163.html

ГОСТИНАЯ: ИСПОВЕДЬ ОФИЦЕРА РАЗВЕДКИ.

ГОСТИНАЯ: ИСПОВЕДЬ ОФИЦЕРА РАЗВЕДКИ.
С ветераном-«афганцем» Вячеславом Куприенко мы познакомились несколько лет назад. Его, улыбчивого, подтянутого, с двумя орденами Красной Звезды и десятками берущих за душу песен, публика сразу приняла и полюбила. С тех пор Вячеслав часто бывает с концертами в Москве, сейчас работает над новым музыкальным альбомом, пишет песни, стихи и эссе. В творчестве, как когда-то в спецназе, он выкладывается с полной отдачей … Сегодня Вячеслав Куприенко наш гость.
Вячеслав Куприенко
Родился 28 февраля 1964 года. В 1985 году окончил факультет разведки Киевского высшего общевойскового командного училища им. М. В. Фрунзе. Изучал китайский язык.
В 1987–1989 годах служил в Афганистане в должности командира группы специального назначения 177-го отдельного отряда специального назначения, награжден двумя орденами Красной Звезды.
В 1992 году уволился из Вооруженных сил в звании капитана.
После увольнения работал переводчиком с китайского языка. В 1997 году выпустил сборник песен «Я хотел отыскать дорогу», а в дальнейшем – аудиоальбомы «Гимн сердца», «Хочется», «Семь перевалов», «Полет», «Исповедь офицера разведки».
Лауреат международных фестивалей «Виват, победа!», «Боевое братство», «Солдаты ХХІ столетия против войны», «Русский акцент», «Солдаты России» и др.
Песни Вячеслава Куприенко звучат в документальных фильмах «Афганский синдром», «Афганская война», его эссе использовано в мюзикле «Афган».
В настоящее время проживает на Украине, в Киевской области.
Женат, имеет двух дочерей.

– Сегодня, вспоминая об Афганистане, вы испытываете эмоции со знаком минус или со знаком плюс?
– Если уж говорить языком арифметики, то я бы поставил знак равенства, нежели плюс или минус. По прошествии уже более двадцати лет ты с этим Афганом сравнялся, врос в него, стал его частицей, вернее, он стал твоей частью, твоим нутром. Когда я говорю «Афган», то имею в виду не страну Афганистан как государство или этническое образование, а ту среду, ту территорию, ту войну, в которой принимал участие. А поскольку этот знак равенства тяготеет надо мной уже весьма долго, то, вне всякого сомнения, с этим придется жить всю оставшуюся жизнь. И коль мы заговорили языком математики, то война в рамках одной человеческой жизни – величина векторная, у нее есть начало и нет конца. Она задала направление моей жизни. А эмоции… все же больше положительных, чем отрицательных. Человек ведь социальное существо, а значит, ему очень важно быть в социально комфортной среде. А в этом смысле, как ни парадоксально, Афган был эталоном чистоты в человеческих отношениях. Среда смерти кристаллизует жизнь.
– Первую песню вы написали на войне, посвятив ее погибшему лейтенанту, которого приехали менять. Получается, что война не только разрушает, но и созидает, если она подталкивает человека к творчеству… Что вы по этому поводу думаете?
– Я просто раньше времени получил право на голос. Право сказать свое слово. Это очень важно. Без войны я еще долго не осмелился бы на публичность. Убивать других людей – это противоестественно, неприродно, антибиологично, ведь это не жизненно необходимый акт. Поэтому вскоре после того, как ты оказался втянутым в войну, возникает масса вопросов, на которые, если быть честным перед собой, не дают ответы ни присяга, ни долг перед Родиной. Хочется со всем этим разобраться. Или наоборот – спрятаться от всего этого – в водке или другом дурмане. Ведь произошел сдвиг практически во всех точках соприкосновения с этим миром. И главное – внутри себя! Ты вдруг обнаруживаешь, что после войны не попадаешь в те социальные пазлы, в которых тебе раньше было вполне комфортно. И что делать? Надо же как-то жить? Ты пытаешься подгонять под это свое новое мироощущение окружающую действительность, потому что уверен, что ты познал нечто ТАКОЕ, что не доступно остальным здесь, в мирной жизни. Ты помнишь свое зрение «до» и обретаешь некое другое «после». Совмещая эти два ракурса, ты видишь этот мир объемно, а не плоско. И многое становится зримым и очевидным. И вот эта оптика дает право на голос, в том числе и творческий. В этом смысле война катализатор творчества. Она прежде всего заставила задуматься и задать себе вопросы. И в моих песнях, эссе, стихах – мои ответы.
– Говорят, что писать надо только тогда, когда не писать невозможно. Вы согласны? У вас таких мгновений было, судя по всему, немало. С какими обстоятельствами, событиями и впечатлениями они были связаны, что не давало вам покоя?
– По-моему, Толстой сказал: «Если можешь не писать – не пиши». Именно так и надо. Пишу тогда, когда уж невмоготу, тогда что-то путное может выйти. А что не давало и не дает покоя? Интерес. Раньше я к этому слову и феномену «интереса» относился очень легко и поверхностно, как к «интересной женщине». Подумаешь – интересно или нет. Ан нет. Это едва ли не главный стержень, на котором зиждется, по крайней мере, мое творчество и вся жизнь.
В Афгане, несмотря на все «прелести войны», было интересно, молодость побеждала все! Жизнь была перенасыщена! И из этих наших переполненных сосудов потекли песни, стихи, рассказы… Но тогда и там, чтобы вот так сесть и нечто положить на бумагу, не особо хватало времени, да и не думал, что это очень уж важно и кому-то надо. А вот сейчас, спустя годы, кипяток в душе поостыл, но все еще горяч, и можно попытаться разобраться с пережитым. И появилась уверенность, что твое творчество имеет ценность и кому-то интересно.
– В одной из ваших песен очень ярко передана атмосфера войны, которая вовсе не героический бой, а испытания …Тут и «раскаленный бетон» аэродрома, и долгожданный «воды глоток»… Что начинаешь ценить только тогда, когда попадаешь в такие экстремальные условия? Что кажется самым главным? Чего особо остро не хватает? И чего перестает хватать, когда возвращаешься в мир?
– Возьмем тот же глоток воды… На трое суток мы брали с собой 3 литра воды, то есть можно брать сколько хочешь, но главнее были все же боеприпасы, оружие, средства связи, минирования и прочая боевая амуниция… На еду и воду оставалось минимум веса. Еды брали вообще очень мало. Только калорийное – сгущенку, шоколад, пару банок консервов, хлеб. В жару есть не хочется, а вот вода – на вес золота. Интересно, променял ли бы кто-нибудь ту же флягу с водой на золото по весу? Забавно, если мыслить буквально. Ведь цена вещей измеряется их необходимостью, нужностью в данный момент. Я вот даже думал однажды: вот будь у меня в горах с собой миллион долларов… и что? От пуль он не спасет, врага не уничтожит, сил мне не прибавят… бумажки и только. Балласт.
Золото ведь имеет цену только в материальном мире. А глоток воды цены не имеет, он бесценен в тот момент. Ему цена – сама жизнь! Что ж тут еще объяснять? И таких ценностей, переосмысление которых и происходит в экстремальных условиях, немало – глоток воды, лоскутик тени под палящим солнцем, минуты спокойного сна, письмо из дома… Понимаешь вдруг, что жизнь – вещица хрупкая, и с ней надо осторожно – «не кантовать»… Не так много, собственно, и требуется. Вернувшись к нормальному достатку во всех этих необходимостях, для себя отмечаешь, что отношения с этим самым глотком воды стали на «вы». Срабатывает некая биологическая память, как у человека, пережившего блокаду Ленинграда, никогда не поднимется рука выбросить краюху хлеба. Это зарубка на всю жизнь. Время, конечно, лечит, все забывается, в плохое верится с неохотой, всегда думаешь, что беда пройдет мимо тебя, и все же…
Самое большое приобретение на войне и самая большая потеря после – это, конечно, отношения между людьми. Это главная ностальгия по войне, и когда вам говорят, что мы по-доброму помним наш Афган, знайте – именно это имеется в виду.
– Что было в Афганистане, чего не писали в газетах, о чем не принято было говорить?
– Человек на войне тоже ведь живет. Во всех проявлениях. Только запах смерти гораздо более ощутим. Но и к этому привыкаешь… Но жизнь человека с оружием, с «лицензией» и полным правом на уничтожение врага очень быстро дает обманчивое чувство власти над «чужими». И вообще, власть человека с оружием – мало изученная вещь. Очень быстро появляется иллюзия вседозволенности и безнаказанности… Неимоверно быстро! Это, конечно, зависит от предыдущего состояния человека: его воспитания, психики, образованности, но в целом – я заметил такую тенденцию. И вот о последствиях этой власти не принято говорить вслух. Лучше опустить глаза или промолчать. И куда исчезают законы, уставы, присяги, нормы морали? Это, наверное, общая тенденция у людей, наделенных любой властью. Но на войне это происходит моментально. Соблазн велик. Человек ведь не машина – психика у всех разная. А представьте себе горную заставу, пятачок земли, на нем – 15–20 человек. Связь – только вертолетами, раз в месяц. Все зависит от командира. Подумайте: чем сутками занять людей? Как и какие проводить занятия, как организовать быт, питание, распорядок дня? Это в воинской части на это работает целый механизм… А здесь все или почти все зависит от командира, а он на пару лет старше, чем солдаты. И если он не личность, все – пиши пропало, дело пущено на самотек… Я еще не сказал о проблеме экипажной совместимости… И от безделья и однообразия дурь прет изо всех щелей. Чем не тюрьма? Тут и всякие ненужные связи с местным населением, торговля оружием, наркотики… Об этом разве говорят? Есть парады, ордена, медали, знамена – глянец армейской службы. А есть предательство, трусость, членовредительство – изнанка, обратная сторона медали. Есть наше русское «авось», цена которому – гибель людей. И вот нередко все это списывали на войну, на боевые потери… давали и подлецам ордена, чтобы не травмировать матерей и не вешать ЧП на подразделение. Это тоже изнанка войны. Об этом молчат. У меня был водитель рядовой С. (видите, даже не указываю фамилию), на чистке оружия выстрелил себе в ногу, за месяц до вывода войск. Предстоял семисоткилометровый марш через февральский Саланг и неизвестность в бою… Я трижды к нему ходил в госпиталь, просил его, умолял врачей чтобы отпустили его, ведь ранение было пустяковое, даже кость не задета. Мне просто некем было его заменить. И вот в четвертый раз прихожу за неделю до вывода – а госпиталь эвакуировали самолетами… Пришлось самому сесть за руль и быть водителем и командиром одновременно. А бойца этого потом видели с медалью «За отвагу».
– Кто вас ждал с войны и как вы поддерживали связь с близкими людьми?
– Ждали меня отец с матерью, жена с двумя маленькими дочками. Но, думаю, просто сказать, что они ждали – ничего не сказать. Это скорее боль, разбавленная в тревоге, горящая на медленном огне. Связь была единственной – письма. В Афгане, вообще, по общему признанию, было две радости: письма и баня. Так вот, письма. Вертушки-почтовики летали только ночью, погода далеко не всегда была благополучной, особенно зимой, поэтому, случалось, их ждали неделями. Ждали с особым трепетом. Батальон не ложился спать – все слушали, не летят ли почтовики. Когда прилетали, в батальоне начинался маленький кипеж – письма быстро распределялись по ротам, по взводам и тут же читались взахлеб. Из-за задержек часто приходило несколько писем, и тогда надо было их расположить по датам, чтобы прочесть по очереди. Обидно было, если писем не было. Глотал это, как горькую пилюлю.
В мае 1988 года по плану вывода войск наш батальон должен был выйти в Союз. Мы готовились к этому дальнему и опасному маршу, готовили технику, организовывали взаимодействие, рисовали боевые карты и, конечно, писали письма родным, что, мол, войне конец, едем домой. За два дня до назначенного срока к нам в Газни прибыл командарм Громов для проверки готовности войск. И вот за сутки до отправления наш комбат, вернувшись с ночного совещания от командующего, собрал всех офицеров и объявил: «Билеты только до Кабула». Мы подумали, что это шутка… но эта шутка затянулась на целых 9 месяцев войны до самого последнего дня – 15 февраля 1989 года. Очевидно, в планах штабисты прозевали, что с выводом нашего батальона в Афгане вообще не останется спецназа для прикрытия столицы. И впопыхах это исправили. Нам объявили, что скорее всего мы задержимся на месяц-два, потом еще и еще… Но я не об этом. По всем планам и приказам документально, наша часть была снята со всех видов довольствия, и начальникам служб батальона приходилось правдой и неправдой, восстанавливать статус-кво. А дома все с нетерпением ждали весточки от сыновей, а их не было. Наши родные писали по старому адресу, а здесь почтовики добросовестно ставили на конвертах штамп «адресат выбыл» и возвращали письмо обратно. Представляете состояние матерей и жен – «из Афгана выбыл, а в Союзе не объявился»? Такая чехарда длилась больше месяца, пока наконец не разобрались.
– Вы возвращались в той самой колонне, которую замыкал генерал Громов. Какие были самые памятные моменты этого возвращения? Как реагировало на вас население по обе стороны «речки»? Кем вы себя чувствовали: победителями, побежденными?
– Афганские власти, думаю, провожали нас с тревогой – уходила их надежная опора… Те, кто воевал против нас, наверняка, радовались. А с другой стороны речки нас с нетерпением ждали близкие родственники. Им было важно узнать, что их сын вернулся… И телеграмму «Мама, я вернулся» я смог отправить 15 февраля прямо с митинга, спасибо местным ребятам-афганцам, которые подходили прямо к строю и давали бланки телеграмм, чтобы мы написали адрес и две заветные строчки. И они сами потом оплачивали и отправляли эти телеграммы. Это для нас был прямо бальзам на душу.
Сам момент пересечения Амударьи был, конечно, радостным. С утра царила расслабленность и вера в то, что здесь, в Хайратоне – последней точке нашего Афгана – стрелять не будут… Митинг же был организован и проведен в лучших партийных традициях – однообразно, куцо и наспех… Жалкое подобие торжественности совершенно не соответствовало истинной значимости события – завершения девятилетней войны. Организаторы, словно цыганка на базаре, торопились впихнуть тебе в руки некую безделушку, забрать деньги и скрыться в толпе, пока ты не опомнился. Один выступающий от ЦК Узбекистана вообще говорил по-узбекски (?). Громов выступил коротко, по-военному… Единственным настоящим выступлением было выступление мамы Алексея Сергачева – Валерии Григорьевны. Это была очень пронзительная речь. Очень. Не помню, конечно, что именно она говорила, но дрожь прошла по всему телу… Дело в том, что Алексей один из первых попал в Афганистан в январе 1980-го, проходил срочную службу в ВДВ. После дембеля поступил в Киевское ВОКУ, закончил и по второму сроку пошел в Афган и вот выходил последним… В общей сложности он провел за речкой почти 4 года! Вот о ком надо было писать… К сожалению, Алексея не стало буквально через год после вывода – он погиб в автокатастрофе у себя на родине в Закарпатье. При невыясненных обстоятельствах. Но это отдельная история.
После митинга дали буквально минут 10 для общения с родными, приехавшими со всех концов Союза. Тут же мы сели на свою боевую технику и уехали к месту нашей новой временной дислокации в 90 км от Термеза в г. Шерабад, где оставались до середины апреля прикрывать границу от возможных провокаций со стороны Афганистана…
– Вы служили в разведке. Как бы вы сформулировали жизненный девиз разведчика, который бы распространялся не только на военную службу, но и в целом на образ жизни?
– Я служил в войсках специального назначения ГРУ, и само слово «спецназ» мы никогда при посторонних не произносили. Поэтому всякие громкие слова в прямом и переносном смысле чужды разведке. Песни, речевки, девизы, лозунги и прочие атрибуты бравады – это все, конечно, поднимает боевой дух, но это не про разведку. А разведка – это сдержанность, сжатая пружина и уверенность, непоказная сила и всегда работа ума! Разведка – это работа прежде всего головой, а потом уже оружием или кулаками… Там, где начинается бравада, шум, там кончается разведка. Поэтому образ жизни в разведке – это особый дух, особая атмосфера профессионализма, которая пронзает все и вся. Выполнил задачу – и остался в тени. В этом ее особый шарм, если хотите. И если кто-то вам будет говорить очень много и громко и стучать себя в грудь кулаком… то это может быть кто угодно, только не разведчик.
– Профессия разведчика овеяна ореолом романтики. На деле это не всегда так. Вспомните, когда и при каких обстоятельствах у вас по этому поводу рассеялись иллюзии, когда вы почувствовали, что жизнь порой очень не похожа на истории из книжек?
– Ореол романтики разведчика зиждется на причастности к тайне, на сверхвозможностях человека, на неуязвимости разведчика, на его хладнокровии… В жизни ты понимаешь, насколько это тяжелый груз – носить в себе чужие тайны, и поэтому лишнее пытаешься не знать. Еще очень скоро развеивается миф о супергерое… но со временем начинаешь верить в свои силы, и появляется уверенность, что не боги горшки обжигают. Я не могу вспомнить некое конкретное событие, после которого вдруг раз – и раскусил этот подвох… Это медленное, целенаправленное погружение, почти не заметное, прежде всего для тебя же… Поэтому, обучаясь в училище, мне всегда казалось, что нас мало «гоняют» и мало «учат». Ведь вот, думал, если поступлю в училище, на разведфакультет (тогда – нечто недосягаемое), то стану непревзойденным. Но поступил, и смотришь на себя – все тот же обычный человек. Проходишь там обкатку танками, стреляешь изо всех видов оружия, метаешь гранаты, тренируешься на полосе разведчика, занимаешься рукопашным боем… и снова ничего в себе не замечаешь. Но на самом деле механизм работает. Это стало заметно и зримо после первого трехсуточного полевого выхода. Появлялась уверенность и чувство некоего превосходства над остальными «гражданскими». Едешь в увольнении в метро, смотришь на народ и думаешь: «эх, народ, да что вы в жизни-то испытали и знаете»? Но это было на первых курсах, по молодости. На старших курсах понимаешь, что здесь, в училище, ты уже почти все познал, думаешь дальше: вот в спецназ пойду, там-то уже – круче некуда, там я стану другим… Прыжок с парашютом, шаг в небо – и снова ничего эдакого в себе не обнаруживаешь. Прыгнул и ладно… не я один же. Потом Афган. О, это уж точно высшая лига – настоящая война ведь. Но и это пройдено. И не могу сказать, что я стал супергероем… Даже смешно об этом и думать.
И еще такой вот отметиной стал первый училищный отпуск. И на первой же встрече со своими одноклассниками – всего-то через 7 месяцев – вдруг заметил огромную пропасть между собой, курсантом, и одноклассниками – студентами. Невероятно огромную пропасть! Я еще тогда этому подивился… Но это скорее всего не столько разведки касается, сколько самой военной системы…
А самый тяжелый крест разведчика, особенно агентурного, – это, конечно же, двойная жизнь. И постоянный самоконтроль, без права на расслабление. Отсюда и профессиональная болезнь разведчиков – сердце. Вот вам и вся романтика и миф о разведке.
– Вы уволились капитаном. Почему так рано? Что вас перестало устраивать в армии?
– У профессионалов, которые прошли крещение войной, конечно же, появляется видение тех ошибок, которые были при подготовке тебя к этой самой войне. Ошибки не конкретных командиров и начальников, а просчеты, недоделки всей системы, всего государственного механизма. И вот, имея за плечами ту практическую школу, возвращаешься назад и снова должен наступать на те самые грабли. Протестуешь всем своим нутром, справедливо протестуешь.. Но армейская машина – очень массивный, плохо смазанный механизм… Ты вскоре понимаешь, что надо быть или Дон Кихотом, или безразличным и смиренным ягненком… Я выбрал третье – уволился. Мне стало неинтересно. Свой Эверест в армии я покорил, а идти по плоскогорью не захотелось – скучно. Не дослужил до пенсии 2–3 года, но жить без интереса, наверное, не умею.
– Чем вы живете сейчас, я имею в виду работу, увлечения, творчество?
– А вот как раз тем и живу, что интересно. А интересно многое. Я вообще больше всего на свете обожаю учиться. Меня влечет магия слова и акустика звука. Я безумно влюбился в русский язык, в словообразование, в семантику слов, в его фонетику, ритмику и метр… Мои любимые книги – словари, классика мировой литературы, поэзии, переписка великих умов. И еще есть в моей жизни гитара. Я не очень здорово владею этим инструментом, но он мне близок и мил по звуку, по вибрациям… Люблю слушать инструментальную музыку, джаз, блюз, совершенно не воспринимаю попсу, шансон и не терплю все, что связано с этим новым словечком – гламур. Разучился смотреть телевизор, скучно видеть мир чужими глазами, я уж не говорю о постоянном промывании мозгов, идеологической наркомании…
Все это позволяет мне быть относительно чистым в помыслах. Мне и хочется-то в жизни по большому счету только одного – научиться самостоятельно мыслить. И все.
Об успехах я промолчу. О планах? Заканчиваю запись нового альбома, пока не придумал название, но песни в нем будут разноплановые: и военные, и лирические, и очень лирические в блюзовой аккуратной упаковке.
Очень люблю жить на сцене и очень ценю те недолгие моменты истины, когда на концерте чувствуешь себя хозяином и сливаешься в исполнении со своим творением в единое целое. Тогда удается быть внутри песни… это удивительное чувство. Оно редко, потому и ценно.
Записала Юлия АФАНАСЬЕВА

http://www.kvoku.org/images/kvoku/pages/kuprienko/kuprienko.htm